|
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
Журналист:
Вы говорили, что у вас есть команда, и однажды вы обязательно представите её публично. Почему вы до сих пор этого не сделали?
Крамник:
Да, я обязательно опубликую её. Просто пока нет особого повода. Более того — я даже спрашивал у них самих, хотят ли они, чтобы я это сделал. Но однажды обязательно представлю. Просто... какой в этом смысл прямо сейчас, если мы вообще не знаем, кто работает в других командах?
Вот Chess.com говорит, что у них огромная команда — 40 человек. Но почти никто из них не известен, их никогда не представляли публике. Ну, если они сами не готовы представлять свою команду, окей, хорошо. Как только сделают это — я сделаю то же самое.
Но в любом случае — могу вас заверить, моя команда крайне профессиональна.
Журналист:
А какие меры вообще существуют на крупных платформах, вроде Lichess или Chess.com? Что они используют против читеров?
Крамник:
Они этого до конца не раскрывают. То есть, мы не знаем точно.
Журналист:
Это только движок что-то детектирует или потом ещё люди смотрят?
Крамник:
Ну, понимаете, они сами говорят разное в разных интервью. Иногда — одно, иногда — другое. Так что даже понять сложно. Но по словам CIO Chess.com, насколько я помню, в недавнем интервью он сказал, что у них есть команда из десяти международных мастеров или титулованных игроков, которые на постоянной основе анализируют партии.
Ну что ж, если это правда, может, стоит хотя бы пятерых из них представить? Я не понимаю, зачем скрывать имена. Я знаю только одного — Касу Кёрли.
Я просил поговорить с кем-то ещё. При всём уважении к Касе — он хороший игрок, но он не гроссмейстер самого высокого уровня. А в некоторых вопросах без высокого уровня — ну просто никак. Мне так и не дали связаться ни с кем, кроме него. И, насколько мне известно, у других игроков был тот же опыт.
Поэтому мне было бы очень интересно узнать, кто же эти десять таинственных титулованных специалистов, которые целыми днями анализируют партии. Так было сказано в интервью, если я правильно помню слова CIO Chess.com.
Журналист:
Знаете, что я всегда находил интересным — вы начали заниматься этой темой только после 2023 года. А ведь после ковида появилось очень много молодых игроков, которые не имели возможности играть офлайн, но стали невероятно сильными онлайн. Сейчас они играют на уровне, который не соответствует их рейтингу. Вы это как-то учитываете?
Крамник:
Да, и иногда они играют даже сильнее, чем топ-5 мира. Но — конечно, мы это учитываем. Слушайте, ну я ведь не дилетант в этом. У меня есть интеллект, в конце концов. У нас очень много данных, огромное количество параметров.
Конечно, есть молодые игроки, которые объективно сильнее своего текущего рейтинга. Это очевидно. Но, понимаете, одно дело — быть очень талантливым 14-летним, перспективным шахматистом. А совсем другое — показывать уровень Магнуса Карлсена на протяжении довольно длинной серии партий.
Даже если ты супер-талантлив — это маловероятно. Вот в чём дело. Но да, такие вещи мы учитываем. И не только это — у нас целый комплекс параметров. |
|
|
|
| номер сообщения: 9-64-46332 |
|
|
|
|
Журналист:
Вы когда-либо задумывались, что, может быть, не совсем уместно — не знаю, как лучше выразиться — публично публиковать чужие серии партий? По какому принципу вы выбираете, чью серию показать?
Крамник:
Нет-нет, тут всё просто. У нас есть очень много данных, и, по сути, то, что я публикую — я не считаю, что это что-то неуместное. Почему это должно быть неуместно?
Очень важно понимать: сначала я делал то же самое в закрытом порядке — я связывался с Chess.com, пытался всё решать напрямую, без шума. И продолжал бы это делать, если бы видел хоть какую-то реакцию, хоть какие-то объяснения.
Но, по сути, ничего не было. Я почувствовал — а точнее, даже не почувствовал, а увидел по фактам — что как только ты переходишь к конкретике, диалог заканчивается. Я бы даже подписал NDA, если надо, но объясните, пожалуйста, почему вы считаете, что всё в порядке в этом случае?
Если вы утверждаете, что проверили — отлично, скажите, что именно вы проверили и почему решили, что всё нормально. Но даже при готовности к конфиденциальности — они просто ничего не объясняли.
Сначала они были вежливы, но как только речь заходила о конкретных случаях, появлялась стена. Просто стена. Это, мягко говоря, подозрительно. Формально мы как будто сотрудничаем, а по факту — никакого движения вперёд.
Журналист:
Допустим, вы отправляете им игрока и говорите: у него за последние 30 партий серия, которая статистически крайне маловероятна. Они соглашаются: да, это маловероятно. Что они могут сделать? Забанить только потому, что это "маловероятно"?
Крамник:
Ну, есть разные способы. Всё зависит от степени этой маловероятности. Есть разный уровень вероятностей — если он очень низкий, то, например, можно организовать прокторинг, можно наблюдать за игроком, создать условия, при которых видно, что он играет без посторонней помощи. Способы есть.
Но в реальности даже до этого дело не доходило. Максимум — мне отвечали: "мы проверили, всё в порядке". И то — далеко не всегда. В большинстве случаев — просто никакого ответа.
То есть мы вообще далеки от той ситуации, которую вы описываете. Очень часто было очевидно — абсолютно очевидно — что перед нами крайне маловероятный уровень игры. И всё равно никакой реакции.
А когда это происходит раз, два, три — и человек продолжает участвовать в турнирах, как ни в чём не бывало, — ну, я не считаю это нормальным.
Журналист:
Может, они просто не считают это серьёзной проблемой?
Крамник:
Для них, может, и нет. Я не знаю. Но это не только их дело. Это ещё и дело нас, шахматистов. А для шахматиста это очень серьёзно.
Хорошо, я — уже состоявшийся игрок, мне не на что жаловаться. Но посмотрите на остальных. Сколько игроков играют в Title Tuesday, в другие быстрые онлайн-турниры с неплохими призовыми фондами?
И когда ты понимаешь, что у тебя всё меньше шансов реально выиграть, потому что непонятно, на каких условиях играют другие — ну, это бьёт по всем. Это бьёт по доверию к соревнованию, и значит — по всей системе.
|
|
|
|
| номер сообщения: 9-64-46333 |
|
|
|
|
Крамник:
Я написал письмо в ФИДЕ, в котором указал, что у меня есть очень интересная новая методика, данные, всё в комплексе. И я могу просто представить это — ну, в течение часа. Просто презентация, ничего больше. Но мне даже не ответили. Это, по меньшей мере, невежливо — хотя бы ответить можно было.
Ответа не последовало вообще. Значит, они не хотят это видеть. Не хотят.
А я могу вам сказать, что это действительно работа высокого качества. Это не то, что «поверь мне на слово», как делает Chess.com. Нет, я готов всё показать, объяснить, представить. Но они каждый раз просто сразу прекращают разговор, как только я предлагаю обсудить методику.
А потом продолжают утверждать, мол, это всё дилетантщина, чушь, ерунда. Ну, простите, это же абсурд, разве нет?
Журналист:
— А с другими игроками высокого уровня, не знаю, 2650, 2700, вы обсуждали? Они тоже считают, что читерства много?
Крамник:
— Не только они, но и игроки самого высокого уровня разделяют это мнение.
Журналист:
— То есть, топовые шахматисты тоже так думают?
Крамник:
— Некоторые. Не все, конечно. Но, понимаете, это не очень… Это вопрос порядочности. Неправильно публиковать или рассказывать, что кто-то тебе писал в личной переписке. Поэтому я не буду называть имён.
Но я вас уверяю: то, что люди говорят в частной переписке, и то, что они говорят публично — это совершенно разные вещи. Всё, что могу сказать на данный момент — вот так. |
|
|
|
| номер сообщения: 9-64-46334 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 9-64-46340 |
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| Copyright chesspro.ru 2004-2025 гг. |
|
|
|
