|
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
Ахмат Кадыров
В конце августа 1989 г. меня приставили в качестве переводчика к делегации, которую возглавлял писатель Хажбикар Боков, председатель Президиума Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР и заместитель председателя Президиума Верховного Совета РСФСР. С ним также приехали председатель Совета Министров республики и русская женщина, директор ткацкой фабрики. Они пробыли в Сирии с 27 по 31 августа и проживали в гостинице «Аш-Шам». В парке Тишрин проходила Дамасская ярмарка, и Чечено-Ингушетия заняла тридцать процентов экспозиции в павильоне СССР. Ещё раньше делегации приехала группа девушек весьма яркой внешности для демонстрации мод, но все их наряды остались в нашем аэропорту: багаж их не взяли в связи с летней перегруженностью авиалиний, и они приехали только с ручной кладью. Позднее я увидел этот показ мод, который собирал толпы зрителей - молодых мужчин. Здесь я впервые опробовал шахматный компьютер - начал подсказывать сирийцу ходы, и нам удалось победить. Одновременно приехал танцевальный ансамбль «Вайнах», который выступал с ежедневными концертами по всей Сирии.
Там же, на ярмарке, я познакомился с ректором первого на Северном Кавказе Исламского института Ахматом Кадыровым. У него была своя отдельная программа, например, существует фото его встречи с представителями местного духовенства, куда он отправился в национальном костюме с кинжалом на поясе. Но наша делегация часто встречалась с ним в павильоне СССР. Он подходил к нам и с каждым здоровался за руку. Это был ещё молодой (38 лет) человек, с его знаменитой небольшой бородкой и усами и приятной улыбкой. Никто тогда ещё не знал, что ему уготованы всемирная слава и преждевременная смерть.
Наша, светская программа включала в себя торжественное открытие ярмарки 28 августа, где выступал министр экономики и внешней торговли САР, представление в гостинице «Семирамис» по случаю дня Чечено-Ингушетии, концерт в Советском культурном центре, встречу с местной диаспорой. Очень ответственным был ужин в честь делегации, который состоялся в одном из затерявшихся в старом городе дворцов в османском стиле. Нас принимали мэр Дамаска и один из членов ЦК партии Баас, как нам сказали, четвёртое лицо в государстве. Я переводил в течение трёх часов (с 21.30 до 24.30) в присутствии временного поверенного в делах Посольства СССР в САР, который сам в течение десяти лет работал переводчиком (затем ещё двадцать – практически во всех ближневосточных арабских странах), а также его личного переводчика и сирийского полковника, знавшего русский язык (обычно такой невольный контроль вызывает дополнительное напряжение).
Помимо делегации, на ярмарке, которая продолжалась ещё до 10 сентября, присутствовали заместитель председателя Совета Министров Чечено-Ингушской АССР, министры культуры, промышленности и другие. |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18828 |
|
|
|
|
Кинжалом нельзя подпоясаться. Черкесску подпоясывают поясом, на который подвешивается кинжал. 
Я вчера твою подружку на базаре повстречал,
У нее усы торчали, на боку висел кинжал |
|
|
|
| номер сообщения: 23-57-18829 |
|
|
|
|
Спасибо. Исправил на "с кинжалом на поясе".
С этим фото Кадырова был любопытный эпизод. Рассказ о выставке, который сохранился в моём письме жене из Сирии, нашла на одном литературном сайте чеченка, которая писала диссертацию о Кадырове. Она рассказала мне про его фото и то, какая программа была у него в Сирии. |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18830 |
|
|
|
|
О компьютерных играх
С компьютерными играми, подключаемыми к телевизору с помощью домашней консоли, я впервые познакомился во время второй загранкомандировки в Сирии в 1987-91 гг. Покупали мы её не в городских лавках, а на контрабандном рынке в Аль-Кабуне, на окраине Дамаска, районе, где ещё недавно шли бои. Это была игровая приставка чёрного цвета с двумя джойстиками Atari 2600. В неё было зашито поначалу всего 6 игр (туда также в случае надобности вставляли картриджи). Число их быстро возрастало. Перед отъездом, в 1991 г., мы купили домашнюю консоль уже с 196 играми. Это были Karateka, Super Mario Bros., Combat и Battle Sity (Танчики!), Ms. Pac-Man (управляя Пакманом, надо было съесть многочисленные точки в лабиринте, избегая встречи с привидениями, которые гоняются за героем); Pitfall! (пройти мешали аллигаторы, змеи, катящиеся бочки и костры); Tetris, изобретённый Алексеем Пажитновым и ставший одной из самых долговечных игр; разнообразные шутеры (стрелялки) River Raid, Missile Command, Yars' Revenge, Outlaw, Vanguard, Berzerk и Space Invaders, когда в атаку на тебя со всё возрастающей скоростью шли какие-то чудища, напоминавшие пауков и тараканов. Несмотря на примитивность и несовершенство тогдашних компьютерных игр, они казались в то время не только детям, но и взрослым необыкновенным чудом.
Очень популярны были автомобильные гонки Enduro и Pole Position. Именно из-за них так часто ломались джойстики: необходимость вписаться во все повороты приводила к тому, что играющий невольно совершал резкие движения. Помнится, шофёр нашего автобуса в Сирии (о нём я рассказывал в вспоминалке «Слабонервным не читать») жаловался, что постоянно проигрывает своей жене, которая вообще не умеет водить (она работала со мной в отделе кадров).
Я, жена и дети часами просиживали перед экраном цветного телевизора с джойстиком в руках. Долгое время это было основным нашим занятием дома (после моего чтения книг вслух для всей семьи). Там же, в Сирии, я впервые сыграл против шахматного компьютера, который был ещё довольно слабым (см. вспоминалку «Ахмат Кадыров»). Chessmaster 2000 я купил лишь в Москве и был рад, что, наконец, у меня есть постоянный шахматный партнёр: дома мне было играть не с кем (временный интерес моей средней дочери к этой игре быстро прошёл, однако младшая дочь запомнила наизусть названия всех моих шахматных книг, которые в то время стояли на металлических полках в её комнате). |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18831 |
|
|
|
|
Обсценная лексика
Изучая сирийский диалект, я не мог обойти стороной такую специфическую его область, как ругательства. С первого года пребывания в Сирии я записывал их вслед за шофером ПАЗика, на котором ездили наши военные специалисты. Когда-то за коммунистические взгляды он был разжалован из офицеров, поэтому ругал их особенно изощренно. Раз он подъехал со мной к своему дому, вышел его брат, который возглавлял местную ячейку компартии. Из осторожности я остался в автобусе (были соответствующие инструкции при выезде).
Оказалось, ругательства в сирийском диалекте так многочисленны, что нередко образуют длинные синонимические ряды. Часть из них я нашёл в Большом арабско-русском словаре, значит, всё-таки они были не такими крутыми, как наш мат. Ругались вокруг, несмотря на присущую сирийцам вежливость, многие – солдаты, офицеры, таксисты, уличные мальчишки и даже женщины-христианки, одетые в дорогие меха.
В отличие от русского языка, в речи с арабами я не стеснялся прибегать к обсценной лексике. Когда я работал в совместном российско-сирийском предприятии, к его гендиректору часто приходили друзья и знакомые. В разговоре с ними я, хулиганя, употреблял отдельные крепкие слова, чем повергал их в ступор: они никак не ожидали от иностранца такого богатого запаса слов, хотя сами тоже начинали изучение русского языка с мата. Однажды ко мне подошла жена руководителя фирмы и зачем-то попросила меня научить её нескольким арабским ругательствам. Я написал ей печатными буквами одно, но самое длинное и забористое. В тот же день она зачитала его по бумажке своему мужу. Говорили, что он дико покраснел и тоже потерял дар речи. Через несколько дней, проходя мимо, он мне строго сказал по-русски:
- Не надо учить девушек ругаться.
Больше я этого не делал. Впрочем, он хорошо относился ко мне (сам он раньше служил в сирийском спецназе) и, когда я увольнялся, чтобы перейти на работу в первый свой банк, он сказал мне тоже по-русски:
- Если тебе там не понравится, возвращайся назад.
Но я не вернулся: меня затянула работа в банках и турфирмах. На этом закончилась моя карьера переводчика арабского языка. |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18832 |
|
|
|
|
Шинная лихорадка
Работая в совместном предприятии, я часто, по указанию сирийского гендиректора, выполнял разные просьбы его друзей и знакомых. Раз я поехал с ними на Ярославский шинный завод на гигантском трейлере, который прибыл в Москву сухопутным путём из Сирии. Ребята спали, а я помогал шофёру, читая дорожные указатели. Когда мы подъехали к заводу, я стал вылезать из машины и, пропустив нижнюю ступеньку, шагнул вниз. В результате я упал, врезавшись локтем правой руки в асфальт, покрытый тонким слоем снега. На мне была дорогая турецкая дублёнка, купленная ещё в Алеппо, но удар был таким сильным, что моя рука повисла, как плеть. Вечером мы пошли гулять и остановились около пары девушек, которые продавали разные мелочи. Один из сирийцев поддерживал меня за руку, боясь, что я снова упаду. Девушки посмотрели на нас, переглянулись и прыснули от смеха.
- Почему они смеются? - спросил один из сирийцев.
- Они подумали, что мы…, - тут я вместо известных мне крепких словечек, которым я научился за долгие годы пребывания в их стране, употребил редкое литературное слово, но, к счастью, они его не знали.
На следующий день шофёр, ночевавший в кабине трейлера, а не с нами, в гостинице, пожаловался нам, что к нему подходили какие-то тёмные личности и требовали с него мзду за стоянку, но он ничего им не заплатил. Сирийцы расписали на листе бумаги количество нужных им покрышек и камер, посчитали общую сумму, и я заполнил на себя пустой бланк доверенности с печатями и подписями (покупка производилась от имени нашего совместного предприятия).
- О, как хорошо, - сказала мне бухгалтер завода, принимая наличные деньги, - сегодня мы можем выдать рабочим зарплату.
Потом сирийцы стали загружать трейлер. Когда мы выезжали из города, все дружно загалдели. Я присоединился к общему веселью и, на мгновение забыв о взятых на себя штурманских обязанностях, допустил ошибку – не заметил на дорожной развязке знак с указанием поворота на Москву. Проехав несколько километров по незнакомой местности, мы остановились. Я вылез из трейлера и спросил у людей, стоявших на обочине, можно ли где-нибудь впереди свернуть на дорогу, ведущую в Москву.
- Нет, - сказал один из них, - там, дальше, идут ремонтные работы.
Пришлось нам возвращаться к дорожной развязке. Водитель долго ругался и сказал, что возьмёт с меня деньги за израсходованный впустую бензин. В пути он отошёл и больше этот вопрос не поднимал.
Вернувшись в Москву, я осмотрел свою правую руку и ужаснулся: на ней был гигантский кровоподтёк. Тогда я пошёл к своему другу-мануальщику, который жил в том же районе, и он сделал мне массаж локтя и области, прилегающей к нему, с втиранием медвежьего жира.
- Так вы могли потерять руку, - укорял он меня, но его лечение оказалось весьма эффективным.
Я ещё дважды сопровождал сирийцев в Ярославль. Добирались мы туда разными способами – на трейлере, поездом и на междугороднем автобусе, стоя всю дорогу. Но больше с нами никаких приключений не произошло. |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18833 |
|
|
|
|
О Сирии (дополнения). Часть первая
Из Вспоминалок. Во время второй загранкомандировки в Сирии (1987-1991 гг.) одной из обязанностей переводчиков Аппарата экономсоветника была доставка с почты газет и журналов. При входе в полуподвальное помещение, где располагалась бухгалтерия, стояли специальные ящики с отверстиями, куда надо было их раскладывать по контрактам. Потом из других городов приезжали наши специалисты и забирали почту. Самое интересное я читал, а затем возвращал на место. Тогда был всплеск публикаций о сталинских репрессиях, хрущёвской «оттепели» и так наз. брежневском застое.
...Последний, шестой (включая срочную военную службу), год моей загранкомандировки. Работаю с делегацией министра природопользования и охраны окружающей среды СССР. Идут переговоры с министром сельского хозяйства САР по поводу стрельбы в облака для вызывания дождей. Обсуждаются возможные цены. Сирийский министр тут же вспоминает анекдот:
- Хозяину публичного дома говорят: «Нам нужны девушки подешевле, покрасивее и чтобы из хорошей семьи».
Общий смех. После переговоров едем в гостиницу.
- Пойдём с нами, шофер тебя потом довезёт до дома, - говорит мне министр.
Сидим в номере, пьём за знакомство. Он спрашивает меня, где я учился.
- Я тоже МГУ закончил, - говорит он, - можешь обращаться ко мне на «ты». Вот мой друг сидит напротив, он хорошо учился, теперь мой заместитель. А я был дураком, стал министром.
На самом деле умнейший человек, доктор наук, учёный-эволюционист, зоолог и генетик (к сожалению, умер в 2000 г.).
...Плавать я научился только во время второй загранкомандировки в Сирии, когда мы, проезжая вдоль берега Средиземного моря, по маршруту Тартус-Банияс-Джебла-Латакия, останавливались в каждом месте, где можно было искупаться, и, окунувшись в воду, продолжали свой путь.
...В Сирии, около Джеблы, мы нашли место, напоминавшее ванну. Оно было отделено от моря наростами из пемзы. В этой созданной природой купальне, после которой мы ещё долго вытаскивали из ног колючки от морских ежей, я и научился плавать. Потом в других местах я уже свободно плескался в воде, правда, не отплывая далеко от берега. На шестой (включая срочную военную службу) год моего пребывания в Сирии работников Торгпредства начали возить на автобусе в открытый бассейн, под Дамаском. Там были столики под навесами, мы заказывали себе пиво и лёгкую закуску, играли в шахматы и купались.
...Мой первый гражданский начальник в Сирии был такой же беспокойный во сне. Раз, во время командировки, мы ночевали с ним в комнате для гостей, на контракте мелиораторов в Алеппо. Вдруг он, не просыпаясь, сел на кровати и произнёс какую-то длинную, но совершенно непонятную мне фразу. Утром я спросил, что с ним было. Оказалось, в молодости он страдал лунатизмом. Во время срочной военной службы он спал в большой комнате, где все койки стояли плотно друг к другу. Однажды ночью дежурный по казарме увидел следующее. Мой будущий шеф вдруг встал и прошелся по ногам всех солдат сначала в одну сторону, затем - в другую. После этого он лёг в свою койку и спокойно продолжил свой сон.
...В Сирии я постоянно играл с одним нашим военным у него на кухне. Всё было хорошо, пока он себе и мне не стал подливать в рюмки неразбавленный джин. Он продолжал играть так же сильно, а я поплыл. К тому же я упрямо играл чёрными голландскую защиту. С тех пор невзлюбил её, может, незаслуженно.
...Из того, что я прочитал, мне понравились «Чудеса Индии» Бузурга ибн Шахрияра (X века), сборники новелл арабских писателей, большинство которых тоже перевели наши преподаватели, и роман «Парус и буря» Ханны Мины. Как-то в Сирии мы с моим первым гражданским начальником сопровождали важного чиновника из Министерства культуры СССР. Во время экскурсии по Латакии гид сказал:
- В нашем городе живёт писатель Ханна Мина. |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18834 |
|
|
|
|
О Сирии (дополнения). Часть вторая
Из Вспоминалок. Отдельные книги, в том числе шахматные, мы покупали в Сирии (их продавали библиотекарши) и в специализированных магазинах для русских в Дамаске и Алеппо. Туда они поступали по линии так наз. «Межкниги» (Всесоюзного внешнеторгового объединения «Международная книга»). В них продавалось всё, включая очередные тома подписных изданий. Невероятное количество книг (первой из них, ещё в Хомсе, была «Библия») создавало проблемы с неизбежным перевесом при авиаперелётах. Какие-то книги мы вывозили сами, что-то я отправлял жене с нашими русистами (один из них доставил целую коробку, зато прожил со своей семьёй несколько дней в нашей квартире). За два месяца до окончания моей работы в Сирии жена с детьми уехала, взяв 50 кг дополнительного веса, который был положен мне при отъезде в окончательный расчёт (здесь я воспользовался хорошим отношением ко мне заместителя Торгпреда по экономическим вопросам, потому что, узнав о таком нарушении всех инструкций, главбух выразил крайнее неудовольствие). При этом у меня скопилось ещё много книг. Часть их я подарил или оставил в квартире. Наиболее ценные я принёс в коробке библиотекарше, которая иногда ещё подрабатывала в отделе кадров, сидя неподалёку от меня. И она за один вечер распродала их почти все. Ещё у меня осталось много книг на арабском языке о разведке, которые я читал вслух жене, переводя прямо с листа. Я пошёл в магазин, где их покупал, и сказал продавцу.
- У меня большой перевес. Я их все прочитал. Можно их вернуть со скидкой?
Продавец взял у меня из рук книги, пересчитал их общую стоимость (цены были написаны на мягких обложках карандашом его же рукой) и заплатил мне ровно половину.
- Если у вас перевес, сходите на почту и отправьте книги несопровождаемым грузом. Это недорого, - сказал он мне на прощание.
Но я не последовал его совету. Переводчик, который отвечал за авиаперелёты работников Торгпредства, обычно оформлял весь их багаж вместе, и благодаря суммированию веса каждого могло что-то оставаться. Моя тяжеленная коробка, доверху набитая книгами, проскочила последней.
... В Хомсе у нас тоже была черепаха. Зимой она будила нас по утрам тем, что стучалась головой о горящую всю ночь мазутную печку: ей мешал непривычный для нашей страны выпуклый панцирь (в Сирии живут черепахи пустынные, не зелёного, как у нас, а песочного цвета). В Дамаске во время второй загранкомандировки я увидел ползущую по тротуару огромную черепаху. Рядом стоял мужчина и наблюдал за ней. Я спросил у него:
- Можно я возьму её для детей?
Он согласился, я положил её в целлофановый пакет и понёс домой. Жила она на газоне, в нашем садике. Уезжая, я передал её своему второму начальнику для его сына. При жилдоме Аппарата экономсоветника была гигантская черепаха, с большой треугольной выщерблиной на панцире, на которой катались дети.
...Отношения с начальством и другими сотрудниками я строил, интуитивно постигая те основные принципы, которым впоследствии я нашёл подтверждение в книгах по общественной психологии, но при этом не изменяя своему характеру. Как я дерзил всем учителям подряд, учась в школе-интернате, так я это продолжал делать в отношении всех своих и других начальников, за исключением двух лет срочной военной службы в Сирии (там я вполне естественно отмалчивался, но и никогда не лебезил перед ними). И странное дело, они не только за это не мстили мне, а, наоборот, быстро продвигали по службе.
Идеальными для меня были равные отношения с начальством, что само собой получилось во время второй загранкомандировки в Сирии. Первый гражданский шеф фактически сделал меня помощником, разделив со мной большинство своих функций. Со вторым начальником сразу установились хорошие отношения. Уже после возвращения домой, он несколько раз пытался отправить меня в загранкомандировки в качестве переводчика арабского и даже английского языков, а в 2002 г. (спустя одиннадцать лет после Сирии) и вовсе пригласил работать вместе с ним в дочерней компании одного гигантского холдинга (я отказался, так как её гендиректор предложил мне зарплату ниже той, что я получал во второй своей турфирме). Представляя меня работникам отдела, который возглавлял мой бывший начальник, он сказал:
- И вообще это мой друг.
Оба моих шефа в Сирии могли предполагать, что при моём характере в разговорах с женой я могу осуждать какие-то их действия, но на сто процентов были уверены в том, что это не выйдет за пределы нашего дома. |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18835 |
|
|
|
|
О Сирии (дополнения). Часть третья
Из Вспоминалок. Что касается ВКИЯ [Высших курсов иностранных языков] при ГКЭСе [Госкомитете по внешнеэкономическим связям], то однажды один из учеников дал мне пустой бланк анкеты и сказал, что им нужен переводчик арабского языка в Алжире. Я стал готовиться к поездке, делая выписки из Большой Советской Энциклопедии в читальном зале библиотеки Управления [Генштаба Вооружённых сил СССР]. Оформили нас всего за полгода, правда, вдруг сменили страну снова на Сирию.
- Зато ты всё знаешь, - сказал мне начальник отдела. Он же взял меня обратно на работу спустя четыре года.
...То, что мы смотрели во время второй загранкомандировки в 1987-91 гг. не имеет значения, поскольку тогда фильмы ужасов были доступны и в СССР. Единственной деталью является то, что я, помимо посещения кинотеатров, записался в сирийскую видеотеку, где мы брали кассеты с фильмами ужасов. Смотрели мы их в семье знакомого военного, который тоже приобрёл видеомагнитофон. Я, как обычно, переводил всем на русский субтитры с французского или арабского языка.
...Литературный бум совпал с моей второй загранкомандировкой в 1987-91 гг. Несмотря на то, что наши специалисты ограничивали свои расходы на питание, они покупали массу дефицитных в Советском Союзе и сравнительно недорогих книг, которые постепенно съедали большую часть положенного им веса багажа (при выезде в окончательный расчёт давали дополнительно 50 кг на человека, но не более 150 кг на семью; вес багажа на теплоходе Тартус – Одесса не ограничивался).
...В 1990 г. в Дамаск приезжал дважды доктор исторических и философских наук, генерал-полковник Д.А. Волкогонов. Он выступал перед нами в актовом зале Посольства СССР в Сирии, рассуждал о том, была ли у России в 1917 г. социал-демократическая альтернатива развития, подобная некоторым другим европейским странам. Тогда же он назвал трёх главных российских политических деятелей того периода — Ленина, Троцкого и Сталина. О последнем я прочитал книгу (четыре тонких томика в мягком переплёте) в том же году. О двух других Волкогонов написал такие же объёмистые книги в 1994 г.
...В последний месяц пребывания в Сирии меня пригласил к себе дядя молодого хозяина нашей квартиры. Мы расположились за столиком на мансарде с фонтаном и подсветкой. Дядя предложил мне стать посредником в его коммерческих связях с нашей страной. В Торгпредстве уже тогда появился работник, который специализировался на развитии негосударственных торгово-экономических связей. Он мне подробно объяснил, какие трудности ожидают моего знакомого в этом деле, и во время второй нашей встречи я всё это ему пересказал. В Москве я попытался использовать эту информацию, отправил письмо в Сирию, и дядя хозяина нашей бывшей квартиры позвонил мне из Дамаска. Но всё это требовало свободного времени, которого при переходе из государственной организации в коммерческую у меня уже не было, поэтому всё сошло на нет.
...Во время второй командировки в Сирии мне приходилось письменно переводить почти каждый день. Я работал в отделе кадров, но мне всё время несли документы на перевод, причём часто это делали какие-то малознакомые мне люди из основного здания Торгпредства. Однажды, побеседовав с приехавшим с делегацией из Москвы коллегой, я выяснил, что там перевод одной страницы на русский уже стоит 25 рублей. Я сказал об этом жене одного из заместителей Торгпреда, сидевшей в той же комнате. Через некоторое время, утром, я обнаружил на своём столе лист с арабским текстом. К нему было приколото 100 лир (рубль тогда неофициально котировался один к четырём). И это повторялось неоднократно.
...Во время второй загранкомандировки в Сирии мой голос из-за многочасовых устных переводов стал быстро садиться, и петь я почти перестал. Зато что-то произошло с моим музыкальным вкусом. Раньше мне нужно было прослушать песню несколько раз, чтобы понять, что она мне нравится, а теперь я это делаю с первого раза. |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18836 |
|
|
|
|
На даче (вспоминалка № 179)
В детстве мы много лет подряд отдыхали на одной и той же ведомственной даче, полученной от маминой работы. Там у нас была всего лишь крохотная комната на втором этаже дома, где внизу жили так наз. зимники (семейная пара с двумя детьми и бабушкой). Однако переезжали мы туда с большим количеством вещей, заказывая через Мострансагенство грузовую машину. Мама бывала там лишь по выходным, привозя с собой сетки, набитые продуктами (на даче мы покупали лишь хлеб, молоко, квас и керосин). Присматривали за нами с сестрой всё время летних каникул родная бабушка и тётя. Лес и река были от дома далеко, поэтому выбирались мы туда нечасто, а в основном сидели в этой комнате и играли в карты, лото, домино, шахматы и шашки. Большую часть времени занимало чтение. Книги мы брали в местной библиотеке, которая находилась рядом с клубом, где мы смотрели почти все фильмы. С соседями с других дач чаще разговаривала наша очень общительная и доброжелательная бабушка. Однако и мы часто играли с другими детьми, старшая сестра пересказывала им интересные книги, а иногда нас приглашали смотреть телевизор или устроить танцы, куда мы приносили свои московские пластинки. В большом поле, напротив нашей дачи, мы играли в мяч, бадминтон, серсо и изредка запускали воздушных змеев. Ещё мы постоянно мёрзли, потому что печка обогревала только зимников. Особенно холодно становилось в августе - лужи с утра были покрыты инеем (северное направление, Ярославская железная дорога).
Мне запомнилось, что когда я ходил в детский сад в Москве, там мы с воспитательницами не только лепили из песка куличики, но и какие-то постройки и даже самолёт, который покрасили разноцветной тушью. Однажды к соседней даче привезли целую машину песка, и я под влиянием романов Вальтера Скотта слепил большой рыцарский замок. Мимо него каждый день проходили воспитательницы из расположенного по соседству летнего детского сада, и одна из них попросила меня слепить на их территории такой же. Не помню, сколько дней у меня ушло на это, но тот замок, который я построил в их песочнице, простоял нетронутым детьми до конца лета. |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18837 |
|
|
|
|
Жириновский (вспоминалка № 180)
В первой туристической фирме, где я начинал работать в незаметной должности экономиста, ко мне подошла молоденькая девушка и сказала:
- Моя старшая сестра работает на телевидении. Хотите сходим вместе в обед на запись передачи? Там будет выступать Жириновский.
Я легко согласился, потому что в эти дни в нашем отделе, занимавшем большую комнату и зал, где продавались авиационные и железнодорожные билеты, появился новый начальник, который ещё ни с кем не познакомился, и можно было спокойно отлучиться на пару часов.
В телестудии уже находился известный ведущий Андрей Караулов и писатель Анатолий Приставкин, автор перестроечной повести «Ночевала тучка золотая» и председатель Комиссии по помилованию при Президенте РФ. Мы сели в конце зала, но караулов, увидев, что я в костюме с галстуком (привычка, сохранившаяся со времен работы за границей), пересадил нас в первый ряд. Жириновского ждали двадцать минут. В то время его воспринимали ещё не вполне серьёзно, но уже тогда я понял, что в нём нет настоящей злости, а лишь повышенная эмоциональность и полемический задор. С годами он вырос и остепенился, а к концу жизни казался спокойным и даже добродушным. Речь шла о молодых людях, которые попали в тюрьму за совращение несовершеннолетних. Начал он говорить вполне сдержанно, но уже на третьем-четвёртом предложении сорвался на крик:
- В судах наших работают одни женщины, они готовы пересажать всех мужиков!
Караулов прохаживался вдоль первого ряда и спрашивал, не хочет ли кто-нибудь из нас выступить. У меня было желание, но я постеснялся. Когда передача закончилась, Жириновский уселся за стойку на выходе из зала и раздавал свои брошюры с автографом. Народ разошёлся, и мы подошли к нему. Жириновский когда-то закончил Институт стран Азии и Африки при МГУ (турецкий язык) и юридический факультет, который находился в том же здании, но в другом крыле. Беря брошюры, я сказал:
- Владимир Вольфович, мы с вами закончили один институт — ИСАА при МГУ.
- Молодец! — бодро ответил он, и мы пошли на выход.
Вернулись на работу, никто, как я и ожидал, нашего отсутствия не заметил. |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18838 |
|
|
|
|
На пути к Сирии
Хулиган
В вагоне поезда «Красная стрела», направлявшегося из Москвы в Ленинград, ко мне подошёл один из организаторов поездки.
- Так, у нас проблема, - сказал он и повёл меня в двухместное купе, где на кровати сидела темноволосая девушка, напряжённо ожидая своей судьбы. Оказалось, что для делегации детских писателей и сопровождавших ее лиц не было иного выбора, как разместить нас на ночь в одном купе.
- Вообще-то я женат, - зачем-то сказал я.
- А я замужем, - смущённо отозвалась девушка и, отвернувшись к стенке, проспала так до самого утра.
На международной конференции, проходившей в Москве, я, студент 5-го курса Института стран Азии и Африки при МГУ, сопровождал двух писателей – из Сирии и Северного Йемена. К нам же прибился журналист из Афганистана (там уже шла война), который слегка понимал английский, зато сыпал арабскими цитатами из Корана. Всё время находясь в возбуждённо-весёлом состоянии, он что-то выкрикивал и вообще был ужасным хулиганом.
По приезде в Ленинград в просторном зале местного Союза писателей хозяев и гостей конференции рассадили по местам за двумя длинными рядами столов. Тут же напротив нас устроилась молодая, элегантная журналистка. Из-за произносимых речей было шумно, поэтому на вопросы мои подопечные отвечали письменно. В какое-то мгновение сириец привстал, чтобы дать прикурить журналистке. Вдруг - о, боже! - этот красавец, в великолепном светлом костюме, куда-то исчез, и я увидел только его высоко поднятые вверх ноги. Оказывается, сидевший рядом с ним афганец вытащил из-под него стул. У того тоже был свой переводчик с английского, мужчина уже лет за сорок, который с улыбкой сказал мне: «Ну, что же ты не доглядел». А я был занят письменным переводом.
Однако на этом афганец не успокоился. Он начал рваться тоже выступить с речью. Дважды переводчик его останавливал, но на третий раз не успел. Афганец вскочил с места и стал произносить зажигательную речь. Мой коллега присоединился к нему и начал переводить в таком же тоне, потом все захлопали. Садясь, он спросил меня: «Ну, как я переводил с фарси?» Позднее я узнал от более опытных арабистов, что им приходится анекдоты, несмешные или с игрой слов, непонятной иностранцам, заменять другими, заготовленными заранее.
На этом злоключения бедного сирийца не закончились. При отъезде писатель из Малайзии, у которого был перевес, уговорил его объединить их багаж. Началось с того, что мы в машине долго ждали, когда он подъедет со своей переводчицей. В аэропорту ему понадобилось в условиях цейтнота менять обратно свои рубли на доллары, и строгая сотрудница Шереметьево-1 (Шереметьево-2 тогда ещё не было) сняла их обоих с рейса. Это не только привело в отчаяние сирийского писателя, которого в Дамаске должны были встречать пионеры (он возглавлял их местную организацию), но и нанесло психологическую травму мне самому - до настоящего времени я вижу одни и те же сны о том, как опаздываю в аэропорт.
Оба наших подопечных улетели вечером того же дня самолетом Сирийских авиалиний, однако в Союзе писателей нам с переводчицей сказали, что в конце года при валютных взаиморасчётах советская сторона потеряет из-за этого около тысячи рублей. К тому же ещё раньше я, уже тогда не признававший никакого начальства, ухитрился переругаться с курировавшим моих подопечных переводчиком-арабистом, который находился на постоянной работе в здании правления Союза писателей СССР. Там же я видел Андрея Вознесенского. Он стоял, одетый по-зимнему, в коридоре и курил. Мне его показала переводчица. Сергея Михалкова я увидел там же спустя 15 лет – величественного, опиравшегося на трость. |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18839 |
|
|
|
|
О пассивном и активном словарном запасе
Человек, изучавший когда-то иностранный язык, довольно долго сохраняет способность понимать его на слух и при чтении. При этом он быстро утрачивает навыки самостоятельного говорения и письма, то есть иностранные слова переходят из его активной памяти в пассивную и хранятся в ней наподобие заархивированных файлов. У переводчика, который постоянно задействован в работе с носителями языка, активный словарный запас стремится к тому, чтобы приблизиться к объему пассивного. Сравняться с ним он, конечно, не может, но в состоянии не слишком сильно отставать от него.
Каким образом мне удавалось хранить в памяти тысячи слов обычной лексики и терминологии? С последней я поступал так. Все незнакомые мне слова из разных областей науки я записывал в блокнот и дома уточнял их значения. В следующем я отводил отдельные страницы, касающиеся, например, нефтегазовой промышленности, сельского хозяйства, финансов, медицины, юриспруденции, ремонта автомобиля и т.п.), куда вносил соответствующие слова. Если вдруг я узнавал, что мне надо ехать в какое-то министерство, где я давно не был, я открывал блокнот и просматривал всю терминологию, которая касалась работы этого министерства.
О каком количестве слов идёт речь? Секретарша, одно время сидевшая рядом со мной возле кабинета экономсоветника, любила шутливо проверять мои знания с помощью Карманного русско-арабского словаря. Оказалось, что я помню практически все из тех 11000 слов, которые в нём содержатся. Но в него не входят специальные термины и целый блок слов, которые употребляются лишь в диалекте. Кроме того, мне часто не хватало даже больших Русско-арабского и Арабско-русского словарей, поэтому приходилось многое вписывать в них карандашом между строк. При письменном переводе с арабского на русский, мне попадались такие сложные обороты, что я сам никогда бы их не придумал. Поэтому я их выписывал отдельно, чтобы потом использовать в своих переводах с русского на арабский. |
|
|
| номер сообщения: 23-57-18840 |
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| Copyright chesspro.ru 2004-2025 гг. |
|
|
|
