Рискну предположить, что на фото еще не чемпион мира Таль, подобная торжественная встреча могла быть в 57 или 58 году, когда Таль выигрывал чемпионаты СССР и заканчивались они как раз в февраля, что во первых объясняет зимнею одежду, а во вторых скромный букет в руках чемпиона вместо лаврового венка;)
Р.S. Поскольку чемпионат 58 был в Риге, то можно предположить на фото февраль 57 года.
На Мемориале Кереса 1979 года в Таллине я провёл много времени в компании удивительного и знаменитого человека — Михаила Таля.
По сути, он воплощал универсальный образ человека, который притягивает к себе своей остроумной скромностью и неповторимой оригинальностью.
В последнем туре я победил его в партии с шотландским началом, но настоящим сюрпризом стало то, что Таль позвонил мне тем же вечером:
«Боня, это Миша. Я в квартире этажом ниже, ты знаешь… Я открыл бутылку водки “Столичная” и хотел бы, чтобы ты составил мне компанию — особенно ты».
Зная Таля, я не был удивлён, но всё же чувствовал себя неловко, ведь этим поражением он упустил почти гарантированную победу на Мемориале.
Я задумался: возможно ли, чтобы кто-то захотел провести вечер с тем, кто только что нанёс ему такое болезненное поражение?
Причём сама партия, если объективно, вполне укладывалась в рамки ничейной...
Человек, которого я очень любил и хорошо знал. Меня огорчало видеть, как он часто страдал, сидя за доской, больной, но никогда не жаловался и не просил помощи. Те, кто знал, что у Таля были серьёзные проблемы со здоровьем ещё с юности — особенно после того, как ему удалили одну почку, а вторая работала плохо, — понимали многое. Шахматисты и наблюдатели часто видели его с бокалом в руке и делали вывод: «слишком уж он любит алкоголь». Но я скажу — алкоголь был его единственным лекарством, возвращавшим ему энергию, отнятую болезнью.
Приведу яркий пример: Сент-Джон (Канада), 1988 год, чемпионат мира по блицу с участием сильнейших шахматистов мира.
После второго тура кто-то положил мне руку на плечо. Я обернулся и увидел Мишу. Он хотел что-то сказать:
— Боня, с этого момента ты мой секундант!
Я немного удивился, но понимал, что он нуждается в человеческой поддержке, и это меня обрадовало.
Я ответил:
— Миша, я знаю, что тебе не нужен классический секундант, но скажи, как ты видишь мою роль?
Он покачал головой и сказал, как только он умел:
— Я серьёзно. Поверь мне, я устал. Чтобы играть, мне нужно перед партией выпить два двойных виски. А если нужно будет больше — ты решаешь!
Так Таль дошёл до финала. Судьи объявили о его матче против Ваганяна. Он уже собирался встать после двух виски, как вдруг посмотрел на меня — взглядом, который я понял без слов:
«Миша, ты справишься. Я знаю, у тебя не хватает энергии на самый важный матч. Я пойду с тобой. Хотя давно не пил — давай поторопимся».
Таль поблагодарил меня взглядом, понимая, что я его понял. Мы выпили ещё по два бокала — итого четыре двойных виски. И он победил соперника со счётом 4:0.
Я вскочил, чтобы обнять его, пока зрители аплодировали новому чемпиону мира.
В зале были Каспаров и Карпов, проигравшие свои матчи в предыдущих стадиях. Они смотрели на слегка пошатывающегося Таля и спрашивали себя:
«Что за чудо скрывается в этом хрупком теле?»
lasker emanuel: Вот так выглядит обложка последнего номера журнала «American Chess Magazine».
Цитируя Карпова с Гиком ("Неисчерпаемые шахматы"): "Таль - единственный в мире шахматист, в сборнике партий которого есть специальный раздел, посвященный жертвам ферзей."
__________________________
Полюбите нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит.
Я часто задаю себе грустный вопрос: сколько времени я ещё смогу продолжать играть в турнирах? Говорят, что в шахматы можно играть в любом возрасте. Но, к сожалению, это лишь наполовину правда… Да, можно играть с другом за чашкой кофе в любом возрасте. Но я имею в виду другое: соревнования на уровне гроссмейстеров. Сколько времени у меня осталось?
Вопрос действительно острый, игнорировать его нельзя. Рано или поздно любой шахматист с турнирным опытом должен столкнуться с ним. Дело в том, что художественное восприятие шахмат человек может сохранить на всю жизнь, но спортивную сторону выдерживать с каждым годом всё труднее. Такова эта игра: она подозрительно напоминает марафон или даже затяжной поединок в фехтовании.
Не пора ли подписать мою последнюю турнирную анкету? Прежде чем ответить, я мысленно пробегаю свою жизненную дорогу. Все мои яркие воспоминания связаны с борьбой за партии и турниры, где приходилось кого-то догонять или избавляться от преследования, что-то доказывать, отбираться, защищать и терять добытое… Тридцать лет этой борьбы — почти целая жизнь, и трудно представить, что привычная атмосфера шахматных баталий может исчезнуть, оставив мне лишь удобное место среди зрителей.
Михаил Ботвинник, всегда очень заботившийся о своей физической форме, однажды сказал, что одним из критериев готовности к турниру является… уровень гемоглобина. Этот метод, без сомнения, объективен, но не для меня. Я так часто играл турниры и партии (включая циклы претендентов) прямо из больницы, что, если бы следовал методу Ботвинника, лишил бы себя почти всего удовольствия от шахмат. Мне слишком трудно отказаться от игры. Так что я буду играть, не зная, когда это прекратится окончательно. Признаю, мне тяжело найти подходящий момент… Если бы я был стабильным игроком, то спад в игре стал бы для меня сигналом к завершению карьеры. Но даже в юности мои удачные выступления всегда чередовались с неудачными! И сейчас мне ещё труднее предсказать: сыграю ли я очень хорошо после неудачного турнира…
Есть один симптом, который меня тревожит: я начал вспоминать. А мы прекрасно знаем, что, когда человек пишет мемуары, он, скорее всего, прекращает делать то, чем занимался.
Думаю, никто не станет спорить, что играть в шахматы гораздо легче, когда ты молод, силён и здоров. Даже на самом высоком уровне. К сожалению, у каждого шахматиста есть свой возрастной барьер, за которым его турнирные результаты начинают падать. И возникает парадокс: уровень игры сохраняется, а результаты ухудшаются.
Каждый шахматист чувствует приближение игровой кризисной черты. Устаёт на пятом часу партии, становится всё сложнее просчитывать длинные форсированные варианты… И тогда возникает главный вопрос: стоит ли продолжать играть турниры? Но моё понимание шахмат остаётся прежним, я всё ещё их люблю.
И тогда ветеран начинает менять стиль. Это происходит постепенно и порой неоднозначно. Часто работает лишь инстинкт самосохранения. Если молодой шахматист предпочёл бы ослепительную атаку лучшему эндшпилю, то теперь он даже не станет считать варианты и скорее упростит игру до окончания. Там он опирается на знания, которых у молодого игрока нет. Ему не нужно столько считать, но нужно больше знать. Опыт подскажет ему, как расположить фигуры и к какой позиции стремиться…
Я часто задаю себе грустный вопрос: сколько времени я ещё смогу продолжать играть в турнирах?..
О каких турнирах говорит Таль?
О нормальных турнирах с классическим контролем!
Для него не было вопроса: а не соскочить ли во что-то полегче? где ''не надо считать длинные варианты, а можно, используя свой опыт, опираться на знания''.
Нет, он пришел в шахматы доказывать свою силу именно в классике, и невозможно представить, чтобы утративший силу удара Таль начал вдруг гнуть шахматы под себя, продвигая идею, что классика устарела, и почему именно чемпион в классике должен считаться сильнейшим шахматистом...
Михаил Таль — первый официальный чемпион мира по блицу в истории.
Он выиграл первый официальный чемпионат мира по блицу, который проходил в Сент-Джоне (Канада) в 1988 году.
Таль показал выдающийся результат — 23,5 очка из 34 — и опередил многих сильнейших гроссмейстеров того времени, включая Каспарова, Карпова и Любомирова Любоевича.
Если бы судьба позволила Волшебнику увидеть современные шахматы, он, ведомый своей безграничной любовью к игре, без колебаний принял бы вызов всех форматов — и властвовал бы над ними, как ныне властвует Магнус.
Михаил Таль играет в шахматы со своей маленькой дочерью Жанной Таль.
✍️ Однажды, когда ей было 5 лет, они решили сварить макароны: закинули их в кипяток. Но Таль не знал, как их слить, и решил процедить через полотенце. Когда вернулась его жена, она показала ему, что вообще-то существует дуршлаг.
Но так и не узнал, сколько это в двойной виски в граммах;)
