Что лучше для шахматного мира: чемпион мира, настолько доминирующий, что он остаётся чемпионом на протяжении нескольких циклов подряд, или же титул чемпиона, переходящий из рук в руки в каждом цикле?
Сегодня со мной Магнус Карлсен — величайший шахматист всех времен, пяткратный чемпион мира, игрок с самым высоким рейтингом в истории и амбассадор шахмат как в традиционных, так и в цифровых платформах.
Магнус изменил восприятие шахмат людьми и вдохновил миллионы по всему миру своими невероятными навыками, харизмой и видением будущего игры. Магнус, для нас большая честь видеть вас здесь. Добро пожаловать в шоу.
Спасибо большое. Я знаю, что это не ваш первый визит в Ригу, но удалось ли вам сегодня немного осмотреть город?
В прошлый раз, когда я был в Риге, я пошел с женой в ресторан, который рекомендовал какой-то местный гид. Оказалось, что ресторан находился в здании, где жил Михаил Таль — бывший чемпион мира по шахматам, волшебник Риги. Так что можно сказать, что я уже занимался осмотром достопримечательностей.
Кроме этого, город очень красивый и современный. Здесь есть хорошие достопримечательности, вкусная еда, и мне понравилось, что здесь есть хороший гольф-клуб, которым я всегда наслаждаюсь. Так что я очень доволен.
Местные говорят, что нам повезло с погодой, потому что даже в середине августа иногда идет дождь. Сегодня было ветрено, но солнечно. Лето в Норвегии тоже было отличным, и если такая погода продержится до конца августа, я буду супер доволен.
Рига — это не только город, который ценит баскетбол, но и шахматы. Михаил Таль, о котором вы упомянули, чемпион 1966 года, даже имеет памятник в городском парке. Шахматы имеют долгую традицию в странах Балтии. Во времена Советского Союза, а еще до того, были такие игроки, как Пауль Керес из Эстонии и Владимир Петров из Латвии, а также Микенас из Литвы. В последние годы после Таля появились сильные игроки, так что Балтия всегда была своеобразным «плавильным котлом» культур, и шахматы естественно стали частью местной культуры.
Я просто кайфую от игры. Не все турниры мне по душе, но когда выхожу за доску — получаю удовольствие. Я всё ещё играю сильно, и это радует. У меня нет сверхцелей — просто хочу играть и наслаждаться тем, что люблю.
Карлсен сделал то, что сделал Ботвинник после поражения Петросяну — ФИДЕ не приняла его условия (в случае Ботвинника — сохранить матч-реванш, в случае Карлсена — изменить формат), и он вышел из цикла чемпионата мира, но продолжил участвовать в турнирах.
Единственная разница в том, что Карлсен не проиграл свой последний матч за чемпионство мира.
MrDodgy
Хотя положения о матче-реванше давали несправедливое преимущество действующему чемпиону, матчи с реваншем создают настолько захватывающие истории, особенно когда нет явного лучшего игрока.
Alex Colovic
13 чемпион мира цитирует Тиграна Петросяна: «Было очень неприятное чувство неизбежности. Как-то в разговоре с Кересом я упомянул об этом и даже сравнил Ботвинника с бульдозером, который сметает всё на своём пути. Керес улыбнулся и сказал: „Но можете ли вы представить, каково было играть с ним, когда он был молодым?“»
Тренер, который выиграл восемь мировых титулов с Карлсеном и Анандом — Петер Хайне Нильсен автор: Снеха Тивари — 15/07/2023
Победитель восьми мировых титулов, сильный гроссмейстер и секундант как Магнуса, так и Виши, Петер Хайне Нильсен — имя, хорошо известное в шахматном мире. Шахматы — сложная игра, и почти невозможно представить, каково это — находиться на самом верху. Подготовка, которую проходят чемпионы мира, и то, как они работают, для обычного человека или любителя остаётся загадкой. Мир топ-гроссмейстеров кажется далёкой галактикой, до которой трудно дотянуться. В этом интервью мы поговорили с одним из тех, кто многие годы был тесно связан с этим миром. Мы беседовали с Петером Хайне и обсудили всё — от его роли секунданта у Магнуса и Виши до изменений, которые принесло в шахматы развитие ИИ, о новом поколении, будущем шахмат и многом другом.
Каково быть тренером или секундантом гроссмейстера мирового уровня
Роль тренера или секунданта сильно меняется в зависимости от того, насколько высок рейтинг у шахматиста. Шахматы — индивидуальный спорт, в отличие, например, от футбола. Поэтому роль здесь иная. В футболе есть тренер, который руководит командой: он должен заставить игроков работать вместе, принимает решения и говорит, что им делать. В индивидуальных видах спорта, таких как шахматы, роль секунданта или тренера больше зависит от идей самого гроссмейстера, и задача состоит в том, чтобы воплотить эти идеи в жизнь.
Отвечая на этот вопрос, Петер сказал:
«Очевидно, что когда ты работаешь с гением вроде Виши Ананда или Магнуса Карлсена, они лучшие игроки мира не просто так. Именно поэтому мы используем термин секундант, а не тренер. Это человек, который помогает им реализовать то, что они сами хотят, а не тот, кто говорит им, что делать».
Часто мир гроссмейстеров самого высокого уровня кажется неприступным. А каково быть в команде с гроссмейстером, который, скажем, готовится к матчу за звание чемпиона мира?
Петер очень красиво объясняет, что это во многом зависит от конкретного человека, но основная идея состоит в том, чтобы помочь гроссмейстеру воплотить в жизнь его собственное видение — то, что он хочет исследовать или применить в партии. С Виши роль Петера заключалась в реализации идей, которые предлагал Ананд: в планировании стратегий и в большом объёме компьютерной работы.
Насколько разным и схожим был опыт работы с Виши и Магнусом?
Хотя соперничество между этими двумя гениальными чемпионами мира насчитывает уже долгую историю, Петер работал с обоими. Но, конечно, каждый человек уникален — у них разные стратегии, идеи и стили работы. Мы поинтересовались, насколько отличался его опыт работы с Виши и Магнусом, и Петер описал это так:
«Конечно, с Магнусом всё было немного иначе. Виши был самым старшим в нашей группе, самым опытным. То, чем мы могли реально помочь, — это огромный объём работы. С Магнусом моя работа технически была такой же, но отличалась тем, что я был значительно старше его и имел большой опыт работы с Виши. Поэтому я мог, вероятно, привнести некий опыт, тогда как у него были молодость, энергия и выдающиеся навыки. В итоге это создавало несколько иную динамику, чем с Виши, но в основе всё то же самое: мы помогаем реализовывать стратегии, которые эти гении выбирают».
Для людей, которые не так глубоко вовлечены в шахматы или не играют на самом высоком уровне, трудно понять, чем именно занимается команда во время важного матча, например, матча за звание чемпиона мира.
Во время таких поединков команда имеет около полугода на подготовку: за этот период разрабатывается стратегия, готовится дебютный репертуар и так далее. Но важно понимать, что соперничающая команда делает абсолютно то же самое. Поэтому в матче сталкиваются две стратегии, и команда должна уметь быстро находить контрмеры.
Вся прелесть этого процесса — в том, как люди объединяются, чтобы помочь игроку выиграть конкретную партию. У чемпиона мира обычно есть команда из четырёх гроссмейстеров, которые ночами напролёт работают над стратегией и анализом позиций, получают советы от авторитетных специалистов и помогают игроку ясно видеть поставленную цель.
Петер очень наглядно описывает закулисную работу:
«Во время матча за звание чемпиона мира, когда приходится играть по 7 часов в день, шахматисту также нужно спать ночью, нужно отдыхать. Ему нужен кто-то, кому он может доверять, поговорить 10–15 минут, поделиться своим видением, — а дальше мы работаем всю ночь, и утром рассказываем ему результат. Например, в одной из таких партий Виши наметил общую стратегию, а ночью у нас возникло очень много проблем. Мы звонили Каспарову, мы звонили Крамнику, нам помогал даже Магнус, а Виши в это время спокойно спал, потому что он доверял нам, что мы справимся. И утром мы сказали ему, что всё под контролем».
Собственно, именно в этом и заключается работа команды секундов: они выполняют всю «черновую» работу и предоставляют готовые решения.
Тем не менее, времена немного изменились. Раньше, во времена Виши, скажем так, компьютеры были не очень сильны, и приходилось прикладывать гораздо больше усилий, чем сейчас. Сегодня людям не нужно работать так тяжело, как тогда, потому что компьютеры стали намного мощнее и лучше.
«Сейчас создаётся впечатление, что даже при среднем объёме работы все придут примерно к одному и тому же результату. Поэтому сегодня на первый план выходят новые навыки. Для Виши дебюты имели огромное значение; мы старались доминировать там. Но в поколении Магнуса, а тем более в новом поколении, куда больше внимания уделяется бойцовским качествам и умению доминировать».
Чем же отличается старшее поколение от нового?
С появлением технологий и сильных движков подход к шахматам стремительно изменился. В прежние времена информация, которую нужно было добывать неделями и месяцами, теперь доступна за считаные минуты. Если раньше было очень трудно разработать стратегию, то сегодня на это уходят минуты, и дебюты уже не играют такой роли.
По мнению Петера, новое поколение гораздо более «свирепое». Благодаря технологиям у всех есть доступ к огромному массиву информации, и все находятся примерно в равных условиях, поэтому игроки ищут новые навыки и способы получить преимущество.
«То, что делал Виши, сегодня бы не сработало, но тогда это было оптимально для него; то же самое можно сказать и о Каспарове. Он тоже доминировал, но его подход сегодня уже немного вышел из моды. Эти гении оптимизировали игру в эпоху своего правления, и мы старались это использовать в команде. Но, конечно, я вижу, что молодое поколение думает совсем иначе, чем мы, и, к моему удивлению, это работает».
«Это не значит, что Виши делал что-то неправильно — это прекрасно работало тогда. Если бы он родился сейчас, он, вероятно, делал бы то же, что и молодые игроки. Каждый делал то, что было лучшим именно в его время. Например, некоторые дебюты Каспарова, возможно, уже устарели, вроде защиты индийского короля, но тогда это было невероятно сильное оружие».
Петер убеждён, что каждое поколение концентрируется на том, что важно именно в его время, и в этом секрет успеха. Ты растёшь вместе с изменениями и адаптируешься, чтобы оставаться на вершине.
Когда его спросили, чем именно отличается мышление нового поколения, Петер сказал, что старшее поколение — например, Виши, он сам и даже Магнус — воспитывалось на классических шахматных знаниях. А новое поколение выросло в большей степени на онлайн-шахматах. Их классическая база не так глубока, как у старших, а подход к игре более критический. Молодёжь менее догматична, потому что с самого начала работала с компьютерами.
Вспоминая прошлый матч за звание чемпиона мира, когда он работал с Магнусом, Петер отметил, что в их команде был молодой талантливый игрок Йорден ван Форест, и его подход к шахматам настолько отличался, что казалось, будто они говорят на разных языках. Однако результат получался одинаковым, даже если поколения исходили из совершенно разных перспектив.
«Магнус, возможно, выиграл в Ченнаи благодаря работе над эндшпилями, а так раньше не делали ни во времена Виши, ни во времена Крамника. А теперь вы видите, что молодые шахматисты играют ещё более дико и агрессивно. Иногда нам кажется, что они просто недостаточно хорошо понимают шахматы, но это лишь с нашей точки зрения, потому что мы воспитаны на классических принципах. А может быть, именно наши знания не до конца верны или искажены другими установками».
Сегодня существуют две точки зрения: одни считают, что молодое поколение так хорошо натренировано на шаблонах, что оно избегает риска, а другие — что благодаря множеству разных форматов у них развивается интуиция, и они двигаются к новому набору закономерностей.
Петера спросили, какого он мнения по этому поводу, и он ответил:
«Лично я верю во второе. Конечно, всегда найдутся люди, которые не склонны рисковать. В шахматах в целом защитные стратегии сильнее, чем атакующие. В принципе, если защищаться хорошо, соперник не сможет набрать очки. То же самое видно у некоторых сильнейших игроков, таких как Аниш Гири или Уэсли Со — они играют именно так. Но я думаю, что молодое поколение не такое. Я вижу, что они более конкурентоспособные и практичные. Если уж на то пошло, они стараются изо всех сил победить. Хотя я считаю, что против кого-то вроде Магнуса это не самая лучшая стратегия. Однако в долгосрочной перспективе она может сработать. Конкуренция среди молодых настолько огромна, что если ты не будешь играть агрессивно, это сделает кто-то другой — и именно он пойдет вперёд».
«Сегодня всё зависит от игроков — от тех, кто умеет сохранять спокойствие в критические секунды партии, а не от тех, кто готов часами учить дебюты. И это совершенно нормально. Это часть эволюции».
Разница между супергроссмейстером и кандидатом в чемпионы мира
Один из вопросов, который часто возникает: чем отличается потенциальный кандидат в чемпионы мира от просто топ-гроссмейстера и как преодолеть этот разрыв?
У Петера есть довольно необычное мнение на этот счёт. Он говорит, что люди недооценивают: гораздо проще человеку подняться, скажем, со 100-го места в мире на 30-е, чем с 30-го пробиться в топ-5 или на 1-е.
«Разница в уровне просто невероятная. Возможно, другим это трудно оценить — например, любителям или игрокам-любителям. Я со своим рейтингом в районе 2600 могу показаться очень сильным шахматистом для кого-то, но они не поймут, какая пропасть отделяет меня от уровня 2800».
Петер вспоминал свои партии с Петром Свидлером или беседы с Крамником, когда он ясно осознавал огромную разницу между своим уровнем и их знанием шахмат. Пока он мог просчитывать и анализировать примерно до 15-го хода, другой уже видел стратегию «за много километров».
«Скорость, с которой Магнус и Ананд анализируют позиции, намного выше моей. Мой уровень, возможно, лучше, чем у всех остальных в Дании, и поэтому другим трудно оценить эту разницу, но она огромная. Разрыв между игроками, занимающими 100-е и 30-е места, гораздо меньше, чем разрыв между 30-м и 1-м. Люди не всегда могут понять, какими гениями являются эти шахматисты, ведь шахматы — это игра, где не всё видно сразу. Но когда начинаешь разговаривать с этими людьми, тогда понимаешь разницу».
Даже если Петер входит в топ-100, ему требовалось колоссальное количество работы, чтобы иметь возможность вести осмысленный разговор о партии с Магнусом или Виши. Он мог не спать всю ночь, анализировать партии и заучивать варианты, чтобы затем во время 5–10-минутной прогулки обсудить с ними игру.
С помощью компьютеров сегодня любой может легко понять партию. Теперь людям проще уловить стратегию, для объяснения которой раньше требовался шахматист самого высокого уровня. Поэтому многие не способны по-настоящему оценить гениальность этих гроссмейстеров топ-уровня.
«Конечно, я рад, что у нас есть инструмент, позволяющий обычным людям понять, что делают эти игроки, иначе это было бы слишком сложно. Но иногда мы забываем, насколько это на самом деле трудно».
Когда Петера спросили, что важнее — талант или тренировки, и увеличивается ли доля таланта на высшем уровне, он ответил, что так и есть.
«Я думаю, талант играет огромную роль. Возможно, одного таланта недостаточно, но без него невозможно быть лучшим игроком на протяжении, скажем, десяти лет. Я не думаю, что можно натренировать себя до этого уровня. Можно натренировать себя до уровня гроссмейстера, но чтобы достичь самого верха, необходим невероятный талант».
На самом высшем уровне шахматы состоят из множества компонентов: стойкости, умения сохранять спокойствие, преданности делу, трудолюбия и многого другого. Но в конечном счёте это игра человека против человека.
Однако решающим является умение побеждать несмотря на все трудности, подниматься после поражений и продолжать упорно трудиться даже в самые тяжёлые времена. Особенность шахмат в том, что игроку приходится справляться со своими эмоциями внутри себя. На вопрос, именно ли поэтому шахматисты так глубоко переживают поражения, Петер ответил — да, в шахматах поражения ощущаются очень остро.
В других видах спорта победа сопровождается бурными празднованиями, но в шахматах, особенно на уровне топ-гроссмейстеров, это выражено не так сильно. В других видах спорта эмоции обычно выплёскиваются физически, но в шахматах это совсем не так.
Меня здесь особенно поражает цитата из «Бхагавад-гиты», где Кришна говорит, что не следует слишком глубоко переживать свои победы и поражения. Оставаться спокойным в крайних ситуациях — это подвиг, который под силу лишь сильнейшим, и хотя это верно для большинства игр и аспектов жизни, в шахматах это проявляется особенно ярко. Игрок может проиграть очень важную партию в один день и уже на следующий день должен быстро собраться для следующей игры. Если слишком зацикливаться на конкретной победе или поражении, есть риск, что это негативно скажется на ходе всего турнира.
Поскольку шахматы не являются физической игрой, эмоции трудно выплеснуть более здоровым образом. Раньше в шахматах было мало «спекулянтов», но времена меняются, и Петер считает, что, возможно, это к лучшему.
Когда его спросили о шансах молодых, талантливых индийских гроссмейстеров стать будущими чемпионами мира, он сказал:
«Думаю, это не просто предположения, это что-то более надёжное. Я работал с Виши, когда он был на пике, и частично с Магнусом тоже. У меня нет большого опыта в том, как развивается молодой талант, поэтому трудно сказать точно, но можно посмотреть на их рейтинги и сделать какие-то выводы. Меня поражает, что из одной страны выходит так много талантов. Основу индийских шахмат можно назвать блестящей. Я думаю, что внутренняя конкуренция полезна и не должна восприниматься как проблема. Опыт и теория показывают, что любой вид конкуренции чрезвычайно мотивирует, а талантов настолько много, что он не может оставаться на месте».
Снова, когда смотришь на Магнуса или Виши, их стремление заключалось не только в победе; у них была настоящая страсть к игре. Если ты хочешь только выиграть, этого недостаточно; нужно идти дальше, и очевидно, что у них есть этот дух наряду с соревновательным азартом. Что меня особенно впечатляет, так это то, что они не боятся проигрывать. Все, кажется, играют без оглядки, пытаясь победить Магнуса, и я думаю, что это не самая удачная стратегия, если хочешь оптимизировать свои шансы. Я не думаю, что они достигли такого уровня, но мне это очень нравится с точки зрения процесса. Они не боятся Магнуса; я до конца не понимаю почему, но то же самое мы видели у Магнуса, когда он был молод. С таким количеством молодых талантов из одной страны это пугает, но в хорошем смысле.
Henrik (Magnus's Father), Magnus, and Peter. /Photo: Max Avdeev.
