|
 |
|||
ОН ВЕРНУЛСЯ |
В день 4-го тура претендентского матча в Софии устанавливался мировой рекорд.
 |
Гроссмейстер Кирил Георгиев давал сеанс одновременной игры на 360-ти досках.
Когда я увидел такое скопище любителей шахмат, жаждущих получить мат от гроссмейстера Георгиева, внутри у меня все содрогнулось. Это надо же, сколько их!
 |
Обойти всех, от 1-го – благообразного служителя церкви…
 |
…до современного молодого человека под номером "360".
 |
 |
Всем пожать руку…
 |
…и заглянуть в глаза…
 |
У меня просто нет слов! Это ж каким надо быть подвижником! Каким ходоком! Один круг от бородатого служителя церкви до человека с блестящей головой – метров 500. И если помножить ходов эдак на 20-30… Это ж марафон получится. А еще ведь надо и чего-то там соображать. Нет, это выше моего понимания!
Вон он, Кирил, в конце аллеи маячит. Первый ход только делает…
 |
Вы его даже не видите. Я укрупню.
 |
Потом я подумал о детях.
Усидеть 12-20 часов они вряд ли смогут.
 |
Они уже и первого-то хода с трудом могли дождаться…
Кирил обещал рассказать о своих переживаниях после сеанса.
Дело шло к ночи, а его не было, рекордный сеанс продолжался. Во время 5-й партии обязательно с ним поговорим.
Пока мы в НДК наблюдали за игрой претендентов, доходили противоречивые и неподтвержденные официально слухи с сеанса. Темпы там были удручающие: за первые четыре часа сделано 8 ходов…
Если это правда, то сеанс длился всю ночь!
Защемило сердце: увижу ли Кирила во время 5-й партии…
Ну, а мы с Радиславом Атанасовым вернулись в НДК.
В ходе сеанса Атанасов выдал аккредитацию австралийскому гроссмейстеру Яну Роджерсу. Это происходило в весьма конспиративной обстановке. Роджерс был счастлив.
 |
Потом он появился в пресс-центре, где взял интервью у Эмиля Сутовского.
 |
Начало партии сопровождалось некоторой суетой вокруг кресла Камского. Гата просил его приподнять на должный уровень с Топаловым.
 |
Кресло приподняли. Гата был в этот вечер на должной высоте.
 |
Часы пускал заместитель главного арбитра Ашот Вардапетян. А Леонг подавал ему знаки из-за кулисы.
Топалов не стал в этот раз экспериментировать с испанкой. Он выбрал классическую расстановку.
Гата встретил новые веянья своими характерными жестами.
 |
 |
Потом он слегка откинулся в кресле и стал вспоминать. Вспомнил все.
 |
Его секундант, тренер и менеджер с интересом изучал компьютерные плавники у "Рыбки" в моем "аквариуме".
 |
Несколько раз я пытался расколоть Сутовского, что бы они делали, если бы Топалов применил Русскую или "Берлин". Эмиль не кололся.
- Ну, что вы, Юра… Я столько лет на этой работе…- только усмехался израильский гроссмейстер и ничего не говорил.
Сейчас, когда результат, как говорится, на столе, болгарской бригаде, конечно, ясно, что не следовало, ведя в счете, примерять на левую ногу правый испанский сапог.
Тяжело ходить. Трудно дышать. Давит в подъеме. Жмет в подмышках.
Зачем? Когда можно было выбрать чего-нибудь попроще и пояснее. Спросили бы у Крамника, как это делается.
Но амбициозные болгары решили взять быка за рога.
А бык оказался могучий. Уперся. И этими самыми рогами, за которые его пытались взять, припер к стенке бравшего. Было больно.
Давно я не видел такой жуткой выволочки, какую устроил предназначенный на убой бык отважному тореадору.
Был интересный момент, отмеченный всеми обладателями компьютерных программ, которые с помощью все той же "Рыбки" видели красивый вариант 43.С:f8! c дальнейшими 44.Фс1!! и 47.Кf5!!
- Увидит или не увидит?! – страдальчески сморщив лоб, как заклинание, повторял Сутовский.
- А чего тут видеть-то? – гоношился я. – Мы-то с вами видим. А чего ему не увидеть?
Эмиль, хитро прищурившись, взглянул на меня.
- Мы видим, потому что компьютер под рукой. Если сейчас Гате сказать, что здесь есть форсированный выигрыш, он бы нашел, конечно…
А когда Гата сыграл иначе (но тоже хорошо) Эмиль, обратившись к техническому специалисту Алексею, сказал:
- Наш не нашел лучший ход. Там все равно выиграно, но будет дольше…
Накануне по болгарскому телевидению демонстрировался фильм "Белое солнце пустыни". Там был такой момент. У красноармейца Сухова спрашивает бандит, как он хочет умереть: быстро или хочет помучиться?
"Желательно помучиться", – ответил товарищ Сухов.
Но в нашем случае мучиться долго Веселину не пришлось. Удавьи кольца неумолимо сжимались вокруг шеи черного короля. Все было кончено для черных в 4-й партии.
В недалеком будущем Берик Балгабаев, наш заступник перед организаторами, обещал походатайствовать, чтоб нас пускали снимать и в зал. А пока – с монитора:
 |
Потом Гата и Эмиль поговорили у красивой разрисованной стеночки зала №6.
 |
 |
А Веселин стоял один. На возвышении. Скрестив руки.
 |
Полководец, проигравший битву. Но не войну.
Горька чаша поражения. И Веско пил ее до дна.
 |
 |
 |
В лице Гаты проступали черты могучего и жестокого воина 64-клеточной доски.
 |
 |
Не только вернулась интрига в матч.
Вернулся Он.